nice to sweet you♥
Название: Китайская девочка и уроки английского
Автор: Грач такой чёрный
Бета:
Персонажи/Пейринг: Комуи Ли, Клауд Найн (персонаж по лотерее), Линали Ли, ОЖП
Ключ: устранять
Жанр: преканон, джен
Рейтинг: PG-13
Диклеймер: © Хошино Кацура
Саммари: Об устранении языковых барьеров, неимоверном труде и любви. Той самой, непорочной и мудрой, дающей силы жить.
Авторские примечания: 1) Автор немного сомневается насчёт имени обезьяны Клауд. Да и сама Клауд достаточно ООС-на.
2) К сожалению, ключ задействован слабо, за что автор извиняется.
читать дальшеВторой час занятий подходил к концу. Гувернантка, поправив убранные в жёсткий пучок волосы, с громким хлопком закрыла учебник. Недобро глядя на заплаканную малявку, сидящую напротив неё, она думала о том, что столь неблагодарную работу давно стоило бросить, - но вот несчастье, за неё хорошо платят.
Линали, казалось, не замечала ничего вокруг. Некрасиво кривя тоненький, как у мальчика, рот, она самозабвенно ревела и изредка лопотала что-то на китайском. Её маленькие руки были прижаты к щекам, а белок глаз покраснел, увлажнённый слезами.
-Мисс Ли, - строго обратилась к ней гувернантка. - Говорите по-английски, пожалуйста.
Тот тон, которым это было сказано, заставил бы похолодеть взрослого мужчину, - не то что перепуганную "китайскую девочку", как прозвали Линали в Научном отделе. Всё же, не остановившись на достигнутом, гувернантка нахмурилась. Её высокий лоб сложился в одну глубокую, страшную складку.
-Я вынуждена повторить, мисс Ли, - продолжила она. - Я обязана обучить вас английскому. Будьте любезны, говорите так, как я вас учила.
-Я... не знать, - пробормотала Лина, опустив голову. Понимание речи на неродном языке давалось ей с трудом.
Гувернантка была истинной англичанкой, нетерпимой к чужому горю или непослушанию, а плач Линали выводил её из себя. Убедившись в том, что её речь осталась неусвоенной, она взялась за линейку и нанесла аккуратный, но чувствительный удар по рукам девочки. По каким-то причинам проверенный способ не возымел должного эффекта, и малявка вновь запричитала, уже с новой силой, мотая головой из стороны в сторону. Из-за этого её жидкие, но гладкие и блестящие хвостики растрепались.
Гувернантка поджала губы. У неё не оставалось выбора.
-Мисс Ли, если вы не замолчите, я буду вынуждена попросить вас вытянуть ладони, - бесстрастно отчеканила она. Cлезы Линали были для неё привычным делом. Отчасти англичанка догадывалась, о чём просит девочка, - о помощи или возвращении домой, наверняка о чём-то таком, - улавливала это по общим для людей интонациям. Но сердце её, закалённое жизненными невзгодами и вынужденной работой в Ордене, не отзывалось на чужую боль. "Без знания английского Линали не может начать тренировки с более старшими экзорцистами", - сказал гувернантке однажды статный пожилой мужчина, присланный из самого Ватикана и очевидно занимавший высокую должность. Его властный голос пугал. - "Учите Ли, хоть она невероятно упряма. Иной цели для вас не существует".
Вспоминая об этом, гувернантка повторила с нажимом:
- Ладони.
Это слово было хорошо известно Линали и имело для неё значение, схожее с "наказанием". Испуганно и медленно, с застывшей в глазах обречённостью, она отвела руки от лица.
-Быстрее.
Едва справившись с собой, Линали протянула к гувернантке мягкие, маленькие ладошки, - тыльной стороной вверх. По середине их, в тех местах, где удар получался наиболее болезненным, залегли яркие красные полосы.
Руки китайской девочки дрожали. Гувернантка занесла линейку и с силой опустила её.
Щёлк!
Клауд Найд колола орехи. Пользуясь позолоченными, массивными щипцами, она уничтожала костяную скорлупку и выковыривала мякоть чистым ногтём. Лау Джамин, уютно устроившийся на её плече, был рад угощению. Вцепившись в крохотный кусочек ореха обеими лапками, он обнюхивал его и издавал ликующие звуки, похожие на стрекот или урчание.
-Кра-си-вый зверь, - сказал китаец, сидевший напротив Клауд. Волнуясь, он поправил давно немытые, чёрные как смоль волосы и продолжил. - Это звать... это...
-Обезьяна, - подсказала Найн без особого удовольствия. Лау Джамин, уставившись на азиата круглыми, почти лемурьими глазами, пискнул.
Китаец обрадовался. Он, по случайности разделивший с Клауд купе в несущемся на запад поезде, старательно записывал каждое её слово. В его действиях не было ничего безумного или предосудительного, - он попросту изучал английский, спеша так, насколько это вообще было возможно. Клауд не знала причин для подобного рвения. Из сбивчивых объяснений мужчины, приправленных смесью различных языков, она поняла только то, что он едет в Лондон и очень хочет спасти младшую сестру.
"Он необычный", - размышляла Клауд в те минуты, когда её интерес к китайцу возрастал по каким-то причинам. - "У него есть настоящая цель".
Подобные выводы были сделаны ею не спроста, - скучая, экзорцистка изредка разглядывала соседа. Молодой, желтокожий, с узкими глазами и чудовищным акцентом, китаец не покидал купе сутками напролёт, зарывшись в учебники и стопки исписанных листов. Ещё ни разу в жизни Клауд не видела столь трудоспособного человека, - за сутки он мог проглотить две или три книги, не тратя ни единой лишней минуты на сон и еду.
Помимо английского китаец изучал историю культур и религий по учебникам для приходских школ. По ночам он зажигал масляную лампу, а днём довольствовался светом из запотевшего оконца, - Европу как раз охватили первые заморозки, покрыли убранные, чёрные поля крестьян инеем и окрасили листья деревьев в жёлтый.
-Ос-сен-нь, - говорил китаец, тыча длиннющим, костлявым пальцем в окошко, и Клауд благосклонно кивала. Она, не любившая слабых мужчин, порой испытывала к азиату почти материнскую нежность, - настолько смешон и нелеп он был в своём цветном халате, с волосами, убранными в хвост, и с ворохом чертежей в особой папке. Взглянув на них однажды, Клауд определила в китайце талантливого механика или изобретателя.
"У него точно есть цель. Что-то очень важное. Его поведение выдаёт в нём человека бедного", - думала Найн. - "Должно быть, ему пришлось продать почти всё имущество, прежде чем пуститься в путешествие на запад".
Своё безудержное обучение китаец прервал лишь однажды, в ночь перед прибытием на Лондонский вокзал. Погасив лампу, он долго ворочался на своей кушетке, бормоча что-то под нос. Его речь вплеталась в стук колёс, и Клауд не сразу разобрала молитву. От чего-то в этот момент ей захотелось, чтобы её попутчик обязательно достиг своей цели, ради которой работал на износ, - спас сестру или ещё что. Потому что не может человек так стараться, не может молиться своим китайским богам за просто так, не страдая от чего-то тяжкого, обременительного.
На следующей день, стоя на перроне, они попрощались тепло, будто старые друзья. Китаец, затянув потуже пояс своего халата и в очередной раз поправив волосы, - из-за постоянного дёрганья их концы завились, - быстро и уверенно зашагал к зданию вокзала, мгновенно скрывшись в толпе. Клауд же, одетая в изящное меховое пальто и высокие сапоги из коричневой, причудливо отделанной кожи, села в уже ожидавшую её карету. Форму экзорциста она здорово повредила на последнем задании и потому временно носила простую одежду.
Звякнули поводья, и карета тронулась.
Звон!
Через несколько месяцев Клауд увидела китайца снова, теперь уже в Ордене. Он сменил свой халат с пёстрого на обыкновенный, снабжённый карманами для блокнотов и крепко пришитыми пуговицами. Его волосы, прежде длинные, были отрезаны почти что напрочь, а на носу появились аккуратные очки, - Клауд не сомневалась в том, что этот активный, сумасшедший в своём энтузиазме человек сломает их не раз.
"Он - наш новый смотритель. Комуи Ли, кажется", - поняла Найн. Её сознание, привыкшее к постоянному анализу и сравнениям, мгновенно связало Комуи с "китайской девочкой", слава о которой вот уже многие месяцы служила пищей для слухов и сплетен в Ордене. Сирота, совсем ещё маленькая, - шутка ли, всего-то шесть лет, - она была доставлена к ним почти сразу после того, как акума уничтожили её родное поселение на юге Китая. Постоянно плачущая, исцарапанная, она была ценна тем, что носила на маленьких ножках чёрные туфли. Именно в них была заключена Чистая Сила.
Не было способа, чтобы заставить Линали тренироваться и прекратить бесплотные попытки побега, - она рвалась из Ордена так, словно воздух в его стенах был отравой. Раз за разом Ли изводила гувернанток и учёных, призванных обучить или обследовать её, пыталась сказать им нечто важное. Линали хотела достучаться до них, - так некоторые люди, лишённые последней надежды, пытаются достучаться до Бога или ещё кого, - но они не понимали её. Тогда китайская девочка начинала плакать.
"С ней невозможно работать, она только ревёт или говорит по-своему. Чирикает, словно птичка", - рассказывали про неё по секрету. - "Мы бы и рады помочь, но о чём она просит, на таком-то языке? Один чёрт разберёт".
Сейчас, смотря на Комуи издали, Клауд наконец поняла тот его рассказ про маленькую сестру, которую обязательно надо спасти. И ту безумную тягу к труду, забитое учебниками купе и горящую по ночам масляную лампу, - поняла тоже.
«Он поступил к нам ради сестры. В наш мерзкий орденок, где каждый второй умирает в битве, а все остальные от перенапряжения», - размышляла она. – «Страшно подумать, сколько усилий ему пришлось приложить, чтобы стать смотрителем. Сколько необходимых знаний он успел получить за жалкие три месяца...»
Однажды, возвращаясь с миссии, Клауд заметила Комуи на подземном причале. Он стоял у самого бортика, непривычно аккуратный и важный, с беретом, съехавшим на самый затылок.
-Прошу прощения?
С этим вопросом Клауд обратилась к нему. Давнишняя история в поезде немного смущала её, так как до сих пор она не могла найти времени, чтобы поговорить с Комуи.
Китаец, - а для Клауд Комуи оставался просто китайцем, смешным и невероятно трогательным, - удивился. Некоторое время он молчал, словно вспоминая что-то, а потом улыбнулся.
-Мисс Найн. Генерал, - сказал он, помогая ей выбраться из причалившей лодки. Его акцент стал едва заметным. – Отлично, что я встретил вас. Тогда, в поезде, я и подумать не мог, что вы… эээ… эк-зор-цист.
Клауд проглотила усмешку, - старание, с которым Комуи произносил длиннющее и невероятно сложное для него слово, пробудило в ней уважение. «Он может выглядеть как угодно. Смешно, глупо или отвратительно», - решила она. – «Его действия будут достойны признания в любом случае».
-Я тоже не могла подумать, что вы станете нашим смотрителем, - сказала Клауд.
-Вы правы, это удивительно. Я имею в виду, что мне удалось получить эту должность. Удалось все свои страхи и проблемы… устранить, - Комуи говорил ровно, и лишь однажды замолк на мгновение. Очевидно, он подбирал нужное слово. – С другой стороны, это не могло не удаться. Я был обязан поступить сюда.
«Из-за Линали», - промолчала Найн. Горло её щекотали коготки Лау Джамина, - спасаясь от прохлады подземелья, обезьянка забилась под меховой воротник куртки и пригрелась на груди хозяйки.
-Я рада за вас. Насколько я знаю, вы взяли под опеку свою младшую сестру, экзорцистку, - произнесла генерал. - Так ей стало намного легче.
-Да. Моя сестра стра-да-ла здесь. Её забрали от меня, а найти хотя бы упоминание об Ордене было очень непросто, - продолжил было китаец, но запнулся. В этот момент он показался Клауд невероятно усталым. – Линали, столь юная, страдала здесь в оди-но-честве. Помимо всего прочего, она не знала английского, а местные работники только его и признают... Вы представляете, как тяжело, когда тебя не понимают?
Найн кивнула. Китаец, открывавший и закрывавший рот, будто рыба, выглядел так, словно не мог выразить свою боль достаточно ясно. Клауд сочла, что ему очень нелегко говорить на подобную тему. Не желая усугублять его подавленное состояние, она попрощалась с ним.
Поднимаясь по лестнице, ведущей из подземелья к коридорам, Клауд обернулась, - и увидела ещё одну лодку, только-только подошедшую к пирсу. Ей не сразу удалось разглядеть того, кто прибыл в ней. Но по движениям Коуми, по его длиннющим, распахнутым в приветственном жесте рукам, она догадалась.
Секундой позже нечто маленькое, укутанное в бежевый искательский плащ и притулившееся в углу лодки, пришло движение. Из-под плаща выбралась потрёпанная, худая девочка с волосами, заплетёнными в тонкие хвостики. Озираясь, как испуганный воробей, она щурила и без того узкие глаза.
-Линали, - позвал её Комуи.
Стены подземелья отразили радостный крик многократным эхом. Вопя, разевая рот в щербатой детской улыбке, Линали кинулась к брату и повисла, вцепилась в него мёртвой хваткой. Согнув тонкие ноги-спички, причитая о чём-то на неведомом Клауд языке, она словно съёжилась, стала ещё меньше, чем была на самом деле.
Комуи гладил её по волосам. Найн не могла видеть его лица, но слышала негромкие, ласковые слова, произнесённые им:
-Тише, Линали, тише. Ты помнишь, что обещала мне? Ты дома. Незачем больше плакать.
Девочка закивала. Слегка отстранившись от брата, утирая слёзы согнутым пальцем, она ответила еле слышно:
-Да, бра-тик. Я помню.
Линали сказал это по-английски.
Отвернувшись, Клауд поправила дорожную сумку на плече. Лау Джамин, высунувший любопытную мордочку из-под воротника Найн, весь выгнулся в дугу, чтобы разглядеть Комуи и Линали.
-Не будь таким нетерпеливым, Лау Джамин, - обратилась к нему Клауд. – Хотя в чём-то я понимаю тебя. Они выглядят необычно. Сейчас они счастливы, и счастье их невероятно прекрасно и особенно, - настолько, что я не могу найти слов для его описания. Ни на одном языке мира.
Автор: Грач такой чёрный
Бета:
Персонажи/Пейринг: Комуи Ли, Клауд Найн (персонаж по лотерее), Линали Ли, ОЖП
Ключ: устранять
Жанр: преканон, джен
Рейтинг: PG-13
Диклеймер: © Хошино Кацура
Саммари: Об устранении языковых барьеров, неимоверном труде и любви. Той самой, непорочной и мудрой, дающей силы жить.
Авторские примечания: 1) Автор немного сомневается насчёт имени обезьяны Клауд. Да и сама Клауд достаточно ООС-на.
2) К сожалению, ключ задействован слабо, за что автор извиняется.
Для Октябрьского фестиваля
читать дальшеВторой час занятий подходил к концу. Гувернантка, поправив убранные в жёсткий пучок волосы, с громким хлопком закрыла учебник. Недобро глядя на заплаканную малявку, сидящую напротив неё, она думала о том, что столь неблагодарную работу давно стоило бросить, - но вот несчастье, за неё хорошо платят.
Линали, казалось, не замечала ничего вокруг. Некрасиво кривя тоненький, как у мальчика, рот, она самозабвенно ревела и изредка лопотала что-то на китайском. Её маленькие руки были прижаты к щекам, а белок глаз покраснел, увлажнённый слезами.
-Мисс Ли, - строго обратилась к ней гувернантка. - Говорите по-английски, пожалуйста.
Тот тон, которым это было сказано, заставил бы похолодеть взрослого мужчину, - не то что перепуганную "китайскую девочку", как прозвали Линали в Научном отделе. Всё же, не остановившись на достигнутом, гувернантка нахмурилась. Её высокий лоб сложился в одну глубокую, страшную складку.
-Я вынуждена повторить, мисс Ли, - продолжила она. - Я обязана обучить вас английскому. Будьте любезны, говорите так, как я вас учила.
-Я... не знать, - пробормотала Лина, опустив голову. Понимание речи на неродном языке давалось ей с трудом.
Гувернантка была истинной англичанкой, нетерпимой к чужому горю или непослушанию, а плач Линали выводил её из себя. Убедившись в том, что её речь осталась неусвоенной, она взялась за линейку и нанесла аккуратный, но чувствительный удар по рукам девочки. По каким-то причинам проверенный способ не возымел должного эффекта, и малявка вновь запричитала, уже с новой силой, мотая головой из стороны в сторону. Из-за этого её жидкие, но гладкие и блестящие хвостики растрепались.
Гувернантка поджала губы. У неё не оставалось выбора.
-Мисс Ли, если вы не замолчите, я буду вынуждена попросить вас вытянуть ладони, - бесстрастно отчеканила она. Cлезы Линали были для неё привычным делом. Отчасти англичанка догадывалась, о чём просит девочка, - о помощи или возвращении домой, наверняка о чём-то таком, - улавливала это по общим для людей интонациям. Но сердце её, закалённое жизненными невзгодами и вынужденной работой в Ордене, не отзывалось на чужую боль. "Без знания английского Линали не может начать тренировки с более старшими экзорцистами", - сказал гувернантке однажды статный пожилой мужчина, присланный из самого Ватикана и очевидно занимавший высокую должность. Его властный голос пугал. - "Учите Ли, хоть она невероятно упряма. Иной цели для вас не существует".
Вспоминая об этом, гувернантка повторила с нажимом:
- Ладони.
Это слово было хорошо известно Линали и имело для неё значение, схожее с "наказанием". Испуганно и медленно, с застывшей в глазах обречённостью, она отвела руки от лица.
-Быстрее.
Едва справившись с собой, Линали протянула к гувернантке мягкие, маленькие ладошки, - тыльной стороной вверх. По середине их, в тех местах, где удар получался наиболее болезненным, залегли яркие красные полосы.
Руки китайской девочки дрожали. Гувернантка занесла линейку и с силой опустила её.
Щёлк!
Клауд Найд колола орехи. Пользуясь позолоченными, массивными щипцами, она уничтожала костяную скорлупку и выковыривала мякоть чистым ногтём. Лау Джамин, уютно устроившийся на её плече, был рад угощению. Вцепившись в крохотный кусочек ореха обеими лапками, он обнюхивал его и издавал ликующие звуки, похожие на стрекот или урчание.
-Кра-си-вый зверь, - сказал китаец, сидевший напротив Клауд. Волнуясь, он поправил давно немытые, чёрные как смоль волосы и продолжил. - Это звать... это...
-Обезьяна, - подсказала Найн без особого удовольствия. Лау Джамин, уставившись на азиата круглыми, почти лемурьими глазами, пискнул.
Китаец обрадовался. Он, по случайности разделивший с Клауд купе в несущемся на запад поезде, старательно записывал каждое её слово. В его действиях не было ничего безумного или предосудительного, - он попросту изучал английский, спеша так, насколько это вообще было возможно. Клауд не знала причин для подобного рвения. Из сбивчивых объяснений мужчины, приправленных смесью различных языков, она поняла только то, что он едет в Лондон и очень хочет спасти младшую сестру.
"Он необычный", - размышляла Клауд в те минуты, когда её интерес к китайцу возрастал по каким-то причинам. - "У него есть настоящая цель".
Подобные выводы были сделаны ею не спроста, - скучая, экзорцистка изредка разглядывала соседа. Молодой, желтокожий, с узкими глазами и чудовищным акцентом, китаец не покидал купе сутками напролёт, зарывшись в учебники и стопки исписанных листов. Ещё ни разу в жизни Клауд не видела столь трудоспособного человека, - за сутки он мог проглотить две или три книги, не тратя ни единой лишней минуты на сон и еду.
Помимо английского китаец изучал историю культур и религий по учебникам для приходских школ. По ночам он зажигал масляную лампу, а днём довольствовался светом из запотевшего оконца, - Европу как раз охватили первые заморозки, покрыли убранные, чёрные поля крестьян инеем и окрасили листья деревьев в жёлтый.
-Ос-сен-нь, - говорил китаец, тыча длиннющим, костлявым пальцем в окошко, и Клауд благосклонно кивала. Она, не любившая слабых мужчин, порой испытывала к азиату почти материнскую нежность, - настолько смешон и нелеп он был в своём цветном халате, с волосами, убранными в хвост, и с ворохом чертежей в особой папке. Взглянув на них однажды, Клауд определила в китайце талантливого механика или изобретателя.
"У него точно есть цель. Что-то очень важное. Его поведение выдаёт в нём человека бедного", - думала Найн. - "Должно быть, ему пришлось продать почти всё имущество, прежде чем пуститься в путешествие на запад".
Своё безудержное обучение китаец прервал лишь однажды, в ночь перед прибытием на Лондонский вокзал. Погасив лампу, он долго ворочался на своей кушетке, бормоча что-то под нос. Его речь вплеталась в стук колёс, и Клауд не сразу разобрала молитву. От чего-то в этот момент ей захотелось, чтобы её попутчик обязательно достиг своей цели, ради которой работал на износ, - спас сестру или ещё что. Потому что не может человек так стараться, не может молиться своим китайским богам за просто так, не страдая от чего-то тяжкого, обременительного.
На следующей день, стоя на перроне, они попрощались тепло, будто старые друзья. Китаец, затянув потуже пояс своего халата и в очередной раз поправив волосы, - из-за постоянного дёрганья их концы завились, - быстро и уверенно зашагал к зданию вокзала, мгновенно скрывшись в толпе. Клауд же, одетая в изящное меховое пальто и высокие сапоги из коричневой, причудливо отделанной кожи, села в уже ожидавшую её карету. Форму экзорциста она здорово повредила на последнем задании и потому временно носила простую одежду.
Звякнули поводья, и карета тронулась.
Звон!
Через несколько месяцев Клауд увидела китайца снова, теперь уже в Ордене. Он сменил свой халат с пёстрого на обыкновенный, снабжённый карманами для блокнотов и крепко пришитыми пуговицами. Его волосы, прежде длинные, были отрезаны почти что напрочь, а на носу появились аккуратные очки, - Клауд не сомневалась в том, что этот активный, сумасшедший в своём энтузиазме человек сломает их не раз.
"Он - наш новый смотритель. Комуи Ли, кажется", - поняла Найн. Её сознание, привыкшее к постоянному анализу и сравнениям, мгновенно связало Комуи с "китайской девочкой", слава о которой вот уже многие месяцы служила пищей для слухов и сплетен в Ордене. Сирота, совсем ещё маленькая, - шутка ли, всего-то шесть лет, - она была доставлена к ним почти сразу после того, как акума уничтожили её родное поселение на юге Китая. Постоянно плачущая, исцарапанная, она была ценна тем, что носила на маленьких ножках чёрные туфли. Именно в них была заключена Чистая Сила.
Не было способа, чтобы заставить Линали тренироваться и прекратить бесплотные попытки побега, - она рвалась из Ордена так, словно воздух в его стенах был отравой. Раз за разом Ли изводила гувернанток и учёных, призванных обучить или обследовать её, пыталась сказать им нечто важное. Линали хотела достучаться до них, - так некоторые люди, лишённые последней надежды, пытаются достучаться до Бога или ещё кого, - но они не понимали её. Тогда китайская девочка начинала плакать.
"С ней невозможно работать, она только ревёт или говорит по-своему. Чирикает, словно птичка", - рассказывали про неё по секрету. - "Мы бы и рады помочь, но о чём она просит, на таком-то языке? Один чёрт разберёт".
Сейчас, смотря на Комуи издали, Клауд наконец поняла тот его рассказ про маленькую сестру, которую обязательно надо спасти. И ту безумную тягу к труду, забитое учебниками купе и горящую по ночам масляную лампу, - поняла тоже.
«Он поступил к нам ради сестры. В наш мерзкий орденок, где каждый второй умирает в битве, а все остальные от перенапряжения», - размышляла она. – «Страшно подумать, сколько усилий ему пришлось приложить, чтобы стать смотрителем. Сколько необходимых знаний он успел получить за жалкие три месяца...»
Однажды, возвращаясь с миссии, Клауд заметила Комуи на подземном причале. Он стоял у самого бортика, непривычно аккуратный и важный, с беретом, съехавшим на самый затылок.
-Прошу прощения?
С этим вопросом Клауд обратилась к нему. Давнишняя история в поезде немного смущала её, так как до сих пор она не могла найти времени, чтобы поговорить с Комуи.
Китаец, - а для Клауд Комуи оставался просто китайцем, смешным и невероятно трогательным, - удивился. Некоторое время он молчал, словно вспоминая что-то, а потом улыбнулся.
-Мисс Найн. Генерал, - сказал он, помогая ей выбраться из причалившей лодки. Его акцент стал едва заметным. – Отлично, что я встретил вас. Тогда, в поезде, я и подумать не мог, что вы… эээ… эк-зор-цист.
Клауд проглотила усмешку, - старание, с которым Комуи произносил длиннющее и невероятно сложное для него слово, пробудило в ней уважение. «Он может выглядеть как угодно. Смешно, глупо или отвратительно», - решила она. – «Его действия будут достойны признания в любом случае».
-Я тоже не могла подумать, что вы станете нашим смотрителем, - сказала Клауд.
-Вы правы, это удивительно. Я имею в виду, что мне удалось получить эту должность. Удалось все свои страхи и проблемы… устранить, - Комуи говорил ровно, и лишь однажды замолк на мгновение. Очевидно, он подбирал нужное слово. – С другой стороны, это не могло не удаться. Я был обязан поступить сюда.
«Из-за Линали», - промолчала Найн. Горло её щекотали коготки Лау Джамина, - спасаясь от прохлады подземелья, обезьянка забилась под меховой воротник куртки и пригрелась на груди хозяйки.
-Я рада за вас. Насколько я знаю, вы взяли под опеку свою младшую сестру, экзорцистку, - произнесла генерал. - Так ей стало намного легче.
-Да. Моя сестра стра-да-ла здесь. Её забрали от меня, а найти хотя бы упоминание об Ордене было очень непросто, - продолжил было китаец, но запнулся. В этот момент он показался Клауд невероятно усталым. – Линали, столь юная, страдала здесь в оди-но-честве. Помимо всего прочего, она не знала английского, а местные работники только его и признают... Вы представляете, как тяжело, когда тебя не понимают?
Найн кивнула. Китаец, открывавший и закрывавший рот, будто рыба, выглядел так, словно не мог выразить свою боль достаточно ясно. Клауд сочла, что ему очень нелегко говорить на подобную тему. Не желая усугублять его подавленное состояние, она попрощалась с ним.
Поднимаясь по лестнице, ведущей из подземелья к коридорам, Клауд обернулась, - и увидела ещё одну лодку, только-только подошедшую к пирсу. Ей не сразу удалось разглядеть того, кто прибыл в ней. Но по движениям Коуми, по его длиннющим, распахнутым в приветственном жесте рукам, она догадалась.
Секундой позже нечто маленькое, укутанное в бежевый искательский плащ и притулившееся в углу лодки, пришло движение. Из-под плаща выбралась потрёпанная, худая девочка с волосами, заплетёнными в тонкие хвостики. Озираясь, как испуганный воробей, она щурила и без того узкие глаза.
-Линали, - позвал её Комуи.
Стены подземелья отразили радостный крик многократным эхом. Вопя, разевая рот в щербатой детской улыбке, Линали кинулась к брату и повисла, вцепилась в него мёртвой хваткой. Согнув тонкие ноги-спички, причитая о чём-то на неведомом Клауд языке, она словно съёжилась, стала ещё меньше, чем была на самом деле.
Комуи гладил её по волосам. Найн не могла видеть его лица, но слышала негромкие, ласковые слова, произнесённые им:
-Тише, Линали, тише. Ты помнишь, что обещала мне? Ты дома. Незачем больше плакать.
Девочка закивала. Слегка отстранившись от брата, утирая слёзы согнутым пальцем, она ответила еле слышно:
-Да, бра-тик. Я помню.
Линали сказал это по-английски.
Отвернувшись, Клауд поправила дорожную сумку на плече. Лау Джамин, высунувший любопытную мордочку из-под воротника Найн, весь выгнулся в дугу, чтобы разглядеть Комуи и Линали.
-Не будь таким нетерпеливым, Лау Джамин, - обратилась к нему Клауд. – Хотя в чём-то я понимаю тебя. Они выглядят необычно. Сейчас они счастливы, и счастье их невероятно прекрасно и особенно, - настолько, что я не могу найти слов для его описания. Ни на одном языке мира.
-
-
02.11.2011 в 12:11-
-
02.11.2011 в 17:39-
-
02.11.2011 в 23:01-
-
03.11.2011 в 00:25