<Кросс>

[Humpty~]

Автор:  <Кросс>
Бета:  [Дафна]
Персонажи: Фоу, Аллен
Ключ: Заблудиться в лесу
Жанр: попытки юмора
Рейтинг: G
Диклеймер: не мое.
Авторские примечания: Сначала это был десфик. Да-да, жуткий леденящий кровь десфик. Но потом автор подумал и решил, что надо радоваться, не надо напрягаться, поэтому мигом переделал кровавый десфик на ничтожный недоюмор. Короче говоря, автору стыдно. Приятного чтения. (И да, я умею делать рекламу и пиарить свои работы х)

Для Январского фестиваля

Чистое пурпурное небо с недостижимой высоты смотрело не цветущую землю, одетую в яркий наряд лета. Солнце уже заходило за горизонт, игриво лаская прощальными лучами остывающий тихий вечерний мир. Все постепенно погружалось в приятный чуткий сон, наполненный тонкими запахами цветущих трав. Вокруг царила тишина, прерываемая лишь редкими криками лесных птиц и более частыми причитаниями одного седоволосого Джокера Бога, уже добрых полтора часа плутавшего в поисках своих друзей по незнакомому лесу.
- Что делать?.. Что же делать?..- бормотал он себе под нос. – И угораздило же меня заблудиться! А все Канда виноват! Послал меня, - мальчик тяжело вздохнул, - за хворостом. Ведь знает же, что я в лесу не ориентируюсь! А все свое талдычил: «Стручок сходит! Стручок сходит!» - на этих словах экзорцист состроил непонятную гримасу, отдаленно напоминающую одного хмурого мечника. – Как будто кроме Стручка никто сходить не может! Вон Лави! Зачем его вообще кормят? Одни затраты…- Аллен внимательно посмотрел по сторонам. Его окружали лишь высокие молчаливые деревья. – И что делать? – сказал он в немую пустоту. Ответа не последовало. – Так, будем рассуждать логически. Кричать я не буду. Позориться только. Канда надо мной еще месяц издеваться будет. Да и не хотелось бы перед всеми в грязь лицом ударить. Да и Линали… - мальчик мечтательно взглянул на предзакатное небо, точно зеркало, обрамленное черными верхушками деревьев, и, словно увидев там отражение чего-то очень приятного, широко улыбнулся и с некоторым трепетом прошептал: «Даа... А Джерри, наверно, что-то вкусное с собой прихватил…»
Еще пару минут Аллен постоял, вдохновенно глядя в небо, нежно улыбаясь представленному в мыслях огромному бутерброду.
- Стоп! – неожиданно произнес он. – Что я делаю?! Мне надо поскорее выбираться отсюда! А то все начнут волноваться! И Линали… И кто-нибудь съест мой бутерброд! Всё! Надо поскорее выбираться!
Аллен еще полчаса хаотично походил по лесу и понял, что выбраться поскорее у него не получится. По крайней мере, не в этот день. Да и надежда на то, что он найдет выход к людям даже через неделю, иссякала с каждой минутой. А все так хорошо начиналось: долгожданный выходной, веселый пикник с друзьями и… И Линали. И вкусная еда, приготовленная Джерри. Все было прекрасно, пока той самой Линали, делавшей каждый, а в особенности этот, день мальчика каким-то особенным, ярким, выделяющимся в череде многочисленных, практически нескончаемых серых дней его жизни, протекающей в постоянных сражениях, пока у этой столь дорогой для него девочки не возникло идеи развести костер. Как он мог не помочь ей? Не согласиться пойти за этим несчастным хворостом? Как он мог не отреагировать на те колкие словечки, которые мечник, обычно такой молчаливый и замкнутый в себе, посылал в его адрес неудержимым потоком? «Что, Стручок, страшно? Боишься кончить как Колобок?» - эти слова прочно врезались в его память. И он пошел, хотя его ждал вкусный бутерброд, призванный сделать этот и без того счастливый день экзорциста еще прекрасней. Но улыбка Линали была во сто крат лучше и дороже всех бутербродов мира вместе взятых!
После еще нескольких часов вынужденной прогулки по лесу, как оказалось, отнюдь не стальные нервишки молодого экзорциста стали сдавать.
- Господи, неужели я здесь умру? – Аллен посмотрел на уже потемневшее небо. – Я ведь еще столько не успел! Столько всего не попробовал! А все этот Канда! Господи, ну признайся, что это не ты его создал! Он же синеволосый дьявол во плоти! А ты знаешь, что он не ест сладкого? – Джокер Бога вопросительно посмотрел вверх. – Да какое божье создание не ест сладкого?! – в ответ Аллен услышал лишь отдаленный стук дятла. – Молчишь… Ну и молчи! Я все равно в тебя не верю! И меня не волнует, что я твой Джокер! И вообще почему именно «Джокер»? Я, конечно, понимаю, что это символ моей огромной силы, будто бы я - последний шанс этого мира на спасение, я все понимаю. Но на мой взгляд «Король» звучало бы лучше. А то получается, что я твой слуга. А я тебе вовсе и не слуга. Я вообще в тебя не верю. Какой же ты Бог, раз создал Канду? Перед тем как что-нибудь сделать, думать надо! А ты… Да что я с тобой разговариваю, тебя ж нет. Вот Санта Клаус есть, а тебя нет.
- Ты с кем разговариваешь? – неожиданно раздался чей-то голос.
- С Богом, - вздохнул Аллен, совершенно не обратив внимания на внезапное появление в до сих пор молчаливом лесу некоего разумного существа.
- И как?
- Молчит, - произнес спустя некоторое время экзорцист и пожал плечами.
- Странно. Обычно он такой разговорчивый.
В этот самый момент экзорциста осенило, что что-то не так. Холод пробежал по всему его телу. Он медленно обернулся, готовясь к самому худшему…
Но ничего не произошло. Мальчик увидел лишь обычного миловидного стража Азиатского подразделения Черного Ордена, корчащегося на земле в приступе звонкого безудержного смеха.
- Фоу…- как-то безрадостно сказал Аллен и понял, что худшее все-таки произошло. – Ты что тут делаешь?
- Жду своей очереди, – сквозь смех пробормотала стражница.
- Какой еще очереди?
- Я тоже с Богом хочу поговорить, - Фоу безуспешно старалась унять смех. – Тут, похоже, место святое!
- Ну хватит уже, - немного обиженно произнес Аллен.
- Прости-прости! Я, честно, больше не буду! – девушка поднялась, наконец, с земли, продолжая широко улыбаться. – Ты как?
- В каком смысле?
- Голова не болит? – она вновь громко засмеялась, но, увидев смущенное лицо мальчика, тут же перестала. – Ладно, прости. Пойдем, все тебя уже заждались.
Аллен молча пошел вслед за ней. Спустя несколько минут он тихо сказал:
- Фоу, ты…- он вновь замолчал.
- Да не волнуйся, никому я не скажу! – стражница дружелюбно улыбнулась. – Только в следующий раз, когда Канда пошлет тебя в лес, бери с собой Тимкампи. Ну, или хотя бы компас. Джокер ты хороший, а вот с ориентированием на местности у тебя проблемы.

@темы: Январский фестиваль имени Аллена Уолкера

---

[Дафна]

[[Дафна]]

Автор:  [Дафна].
Бета:  <Кросс>.
Персонажи: Аллен, Лави.
Ключ: Встречать белые ночи.
Жанр: виньетка с вкраплениями ангста и проблесками юмора.
Рейтинг: G.
Диклеймер: Хошино Кацура.
Авторские примечания: ООС, автор впервые пишет на фестивали и ему стыдно.

Для Январского фестиваля

Аллен никогда не понимал всеобщего восхищения белыми ночами. Ну что в них такого? А между тем, каждый год миллионы людей посещали столицу России, чтобы полюбоваться не только величием архитектуры и красотой произведений искусства, но и теми самыми белыми ночами. А Уолкер все недоумевал, что же все в них нашли.
Что прекрасного в дне, который длится 24 часа в сутки? Что хорошего в том, что кровь твоих друзей и врагов так и остается яркими пятнами на земле и, пожалуй, только еще больше режет глаза? И, в конце концов, ну что же такого чудесного заключается в том, что ты даже и забыться не можешь, чтобы хоть ненадолго, совсем на чуть-чуть представить себе, что нет войны. Нет крови. И боли тоже нет.
Глаза не хотят закрываться, голова не понимает, что уже давно пора спать, а взгляд все так же упорно натыкается на алые пятна, которые в белесом свечении кажутся еще более устрашающими, будто они – это знак, что белая ночь таит в себе куда больше опасностей, чем черная и непроглядная. Ведь и самые страшные враги тоже не спят.
А вот Лави будто все нипочем. Стоит, запрокинув голову назад, открыв рот и широко распахнув глаз, бессмысленно смеется во весь голос и тараторит без умолку. А в чем она, радость-то? 34 уничтоженных Акума. Серый дым, клубами поднимающийся в глупое молочное небо, остатки железных скелетов, чернеющие на другом конце поля. Он нашел во всем этом... Радость? Счастье?..
- Эй, Аллен, ты чего это загрустил? – ученик Книжника незаметно оказывается за спиной, хлопает мальчика по спине и ослепительно улыбается. Улыбка его тоже белая до тошноты. И он даже представить не может, что Уолкеру только за это хочется выбить ему пару зубов.
- Ой-ой-ой, а взгляд-то какой! Вы только посмотрите! Сейчас на месте помру! Но сначала... – Младший Книгочей садится напротив Аллена и хмурится. – Рассказывай давай.
И смотрит так внимательно, в самую душу, что глаз не оторвать. И говорить-то не хочется, у Лави и своих проблем предостаточно, Уолкер знает это, но... Так смотреть и безмолвно уговаривать умеют только друзья.
И мальчик выкладывает все как на духу. Что Петербург ему пришелся совсем не по вкусу, что русские – унылые люди, и он думает так не потому, что он англичанин, а потому, что русские действительно унылы и угрюмы! Что погода у них такая же, а атмосфера давит, и он совсем не удивлен, что тут рассадник прислужников Графа. Что белые ночи его раздражают, что он уже столько дней не может из-за них выспаться, потому что перед глазами встают только алые пятна крови и война, а ничего кроме белого, черного, серого и красного он больше в эти ночи и не видит, и от этого еще хуже на душе становится. И что засыпать страшно, потому что на улице, считай, день, а днем враги не спят и даже не прячутся, каждый в толпе может быть кем-то из них.
Лави слушает внимательно, но у Аллена нет времени думать, работает ли это профессиональная привычка, или будущему Историку действительно интересно. Быстрее сказать, поскорее донести мысль – вот его главная цель. И пусть он глотает слова, пусть в горле давно пересохло. Пусть. А рыжий снова улыбается, но уже только уголками губ, берет друга за плечи, и когда тот наконец выдыхается, тихонько трясет его и шепчет:
- Ну и дурак же ты, Аллен! Посмотри внимательнее! Мир вокруг нас, сама жизнь – она цветная! В ней есть место не только страхам, опасности и смерти, вовсе нет! Она больше открыта радости, надежде, пойми это. Вспомни это, - Лави откидывается назад и растерянно чешет макушку. – И вообще, не ты ли сам нам подобное когда-то говорил? Блин, странный такой. Ему тут, понимаешь ли, дают шанс продолжить как можно дольше восхищаться прелестями жизни, а он замыкается. Да ты хоть представляешь, со сколькими девушками можно встретиться за одну белую ночь?..
Ученик Книжника опять начинает молоть очаровательную чушь, но Уолкер больше не чувствует раздражения и злости. Он знает, что эта белая ночь, которую он встречает сейчас, будет лучшей в его жизни. Потому что все вокруг – цветное. Потому что рядом друг. Потому что не страшно.

@темы: Январский фестиваль имени Аллена Уолкера

---

Special Illusion, "Lilienmeer".

[Стоп-слово]

Название: Lilienmeer
Автор:  Special Illusion
Бета: Crystalline Spirit
Гамма:  аннаморн
Пейринг: Неа/Аллен, Тики/Неа/Аллен.
Ключ: обгореть на солнце
Жанр: романс.
Рейтинг: R
Диклеймер: отказываюсь от всех прав.
Саммари: летний отдых Неа и Аллена в Португалии и что из этого вышло.
Авторские примечания: AU, в которой Неа и Аллен – братья. Также ООС Неа, так как человеку, который редко берет в руки мангу, судить о его характере сложно. Еще – кожа у него (Неа) белая. Знаю, что внезапно!, но, если честно, подобрать подходящего названия для его «оригинального» цвета не могу даже. И, наконец, самое важное предупреждение: инцест, хотя не знаю, можно ли это так назвать, родные-то они только по документам в данной AU. Насколько раскрыт ключ - тоже вопрос.)
И прошу прощения у администрации за добавленный пункт в шапку.

Для Январского фестиваля

Вечером часто будит шепот волн; ночью подчас бушует гроза; днем с улиц доносится шум людской толпы. Жизнь тут бьет ключом – значит ли это, что нужно просто уметь искать себе развлечения? Но за жизнью всегда следует опасность – значит ли это, что нужно оставаться дома и удерживать рядом с собой близких?
Аллен, подумав, отложил на секунду ручку, раздумывая, как бы лучше описать ситуацию, случившуюся с Неа буквально дня два назад. Разумеется, затем он все перепишет в ноутбук и отправит отцу по электронной почте, но лист бумаги в клетку, несомненно, помогает сосредоточиться куда лучше, чем слабо мерцающий экран ноутбука.
Брат едва не утонул позавчера, решив искупаться в море, еще не успокоившемся после бури. О да, ночью была просто ужасная гроза. А Неа в первый же день заполучил на свою голову – ладно, спину, – солнечные ожоги.
Аллен засомневался, стоит ли вообще рассказывать отцу о происшествии.
Наверное, Неа утонул бы, не вмешайся спасатель. Да, это, в самом деле, бесспорное чудо, что он вообще был на месте. И чудо, что без сомнений бросился в воду. Аллен, конечно, сам бросился бы, но в тот день, в тот страшный час остался на причале, сидя на коленях, безумно вглядываясь в бурные волны. Он пытался заметить хотя бы цепочку пузырьков над водой, но волны стирали все. Он даже хотел было все-таки нырнуть, как вдруг услышал всплеск и судорожное биение сердца брата. Хорошо, аллегорически. Аллен просто очень и очень хотел слышать это сердцебиение рядом с собой. И в тот день, прижавшись к брату, мигом уснувшему в номере, подумал, что, наверное, они утонули бы вместе. Даже не аллегорически.
Аллен устало потер лоб и попробовал описать ситуацию как можно лаконичнее. И, конечно, без упоминания всяких третьих лиц. Думая о них, он вспоминал даже не зевак, без тени страха или жалости смотревших, как полумертвого, почти не дышащего Неа вытаскивает из воды спасатель. Он вспоминал как раз того, кто вытаскивал.
А звали его Тики – и он, подняв голову, послал Аллену такой взгляд, от которого по телу прокатилась дрожь от гнева, а может, и ужаса. Но он держал брата Аллена. Поэтому тот промолчал, лишь поблагодарил сухо, уходя с пляжа. А вот Неа – тот улыбнулся этому Тики куда более многозначительно.
Вздохнув, Аллен отодвинул лист и посмотрел в сторону открытого балкона, выходившего окнами на проклятое море, едва не убившее Неа. Оно все еще бушевало, что немудрено – этой ночью опять прошлась гроза.
И Неа опять ушел ночью, даже не сказав ничего. Конечно, ему восемнадцать лет, и он, как и все в его возрасте, считает себя бессмертным, но…
Аллен нервно сглотнул. Сегодня утром, когда он укорил старшего брата, Неа просто взял его за руку и сказал, проникновенно так:
– Я сегодня тебе расскажу правду, – и добавил, секунду подумав: – И, возможно, не только.
– Не только правду? – нахмурился Аллен, вцепившись пальцами в прохладную ладонь брата. Он не должен был уходить, тем более ночью, тем более в незнакомом месте.
– Не только расскажу, – ответил Неа. И его слова вызвали куда больше страха и недоверия, чем какие – и чьи – бы то ни было.
Но «сегодня» уже почти прошло, констатировал Аллен, взглянув на часы. Звонить было бесполезно – звонок раздавался в спальне, где Неа оставил свой телефон. Практически без эмоций Аллен отметил, что брат сменил заставку – с фотографии всей семьи на вид пляжа. Давало ли это Аллену повод… ревновать? Конечно, как брат брата. Да, они не родные по крови, но это не причина для того, чтобы… уйти?
Аллен встряхнул головой. Наверное, стоило бы лечь спать – но если с Неа что-то случится? Он ведь настолько уверен в собственном бессмертии, что может потерять голову в огнях города, живущего развлечениями.
Аллен вздрогнул, едва подумал, что и утром может оказаться один – а затем и на всю жизнь. Улица, что виднелась за окном, была пустой, лишь долетали откуда-то звуки музыки. Аллен понял, что предпочитал бы думать, что брат сейчас в каком-нибудь из местных многочисленных клубов, нежели о том, что он сейчас...
Младший положил голову на руки, скрещенные на столе, и задумчиво уставился в окно. Сейчас он допишет письмо отцу, затем отправит и только потом, возможно, ляжет спать, хоть и все равно не уснет.
Ему нужно тихое дыхание брата рядом.

Когда стрелка настенных часов приблизилась к двенадцати, с лестничной клетки послышались шаги. В этом пятиэтажном доме лифта не было, и поднимающихся жильцов и их гостей было слышно издалека. Так Аллен, прислушавшись, понял, что Неа не один. Поднявшись, он подошел ближе к кухонному столу, нащупав пальцами нож и радуясь про себя, что гостиная тут объединена с кухней.
Дверь тихо отворилась. Аллен стоял, вжавшись в стену, ожидая, что сейчас вспыхнет свет.
– Аллен? – Младший узнал в еле слышном шепоте голос Неа. Затем голос окреп. – Он, скорее всего, так и не проснулся.
– Хочешь сказать, это не его тень?
Аллен почувствовал, что, против воли, краска заливает щеки.
– Аллен, хватит в прятки играть. – Должно быть, сейчас Неа улыбнулся своей странной улыбкой.
Младший остался на своем месте. Приложив свободную руку словно в тщетной попытке удержать бешено бьющееся сердце, он сильнее сжал пальцы, лежавшие на ноже.
Потому что он, безусловно, узнал и второй голос.
– Тики? – хрипло уточнил Аллен, едва смог увериться в том, что его пальцы не выронят оружие. И тут буквально откуда-то сбоку он услышал шорох – и вздрогнул, когда на плече сомкнулись теплые пальцы.
– Ну, ну, – Тики заставил его запрокинуть голову, – к чему страх?
– Я же обещал тебе рассказать правду, – сказал Неа, отдергивая занавески. Звуки волн становились то четче, то глуше, словно Аллен терял сознание. В цепкой хватке рук Тики он проделал путь до балкона и обрушился на стул.
– Странный способ рассказать правду, – пробормотал младший наконец, уставившись на Неа. Тот обернулся, улыбаясь.
– Ты же хотел, чтобы я сказал тебе, куда ухожу вторую ночь. Собственно, я сказал.
Секунду Аллен пытался осознать его слова. Затем приоткрыл рот, чтобы ответить, и тут до него дошел весь смысл слов «вторую ночь». А от этой мысли опалило жаром и стыда, и злости, но, прежде чем Аллен вскочил, собираясь закричать, Тики мягко придержал его за руки. От этой наглости младший едва не подавился воздухом, и крик погас, так и не выйдя из легких.
– И зачем? – выдавил наконец из себя Аллен, устало опустив голову. Хотя, если в тот момент, когда он обдумывал письмо отцу, его веки смыкались сами собой, теперь он не мог даже и подумать о сне.
– Возможно, чтобы ты не убил меня, когда я вернулся бы домой. – Неа положил на стол нож и отвернулся обратно к решетке балкона. Его голос звучал отстраненно, будто ему было совершенно плевать на происходящее. А Аллен переводил ошеломленный взгляд с Тики на Неа и обратно. И если лица последнего было не видно, то довольную полуусмешку португальца Аллен видел более чем прекрасно.
– Оба пьете? – Тики обернулся к Неа. Тот покачал головой.
– Только я, редко. Ему нельзя, несовершеннолетний.
– Ну, дети сейчас, – Тики поднялся, открывая бутылку и наполняя один из бокалов, забытых на столе, – очень продвинутые пошли.
– Я действительно не пью. – Аллен хотел, чтобы его голос звучал твердо, но все равно дрогнул, когда ладонь мужчины легла на колено.
– Не спаивай ребенка, Микк, – отозвался Неа. – Хотя, возможно, это и правильно.
«Правильно? – Аллен мысленно воззвал к разуму брата. – Как может это быть правильным?!»
– Я, возможно, хотел бы, чтобы и он забылся. Он еще слабый после болезни, знаешь.
Тики не сказал ничего в ответ, лишь поднес бокал ближе к лицу Аллена. Тот осторожно взял за хрупкую стеклянную ножку и замер. Взгляд мужчины гипнотизировал. И все же он был слишком близко. В личном пространстве Аллена. В радиусе, который угрожал бы безопасности и Неа тоже.
– Пей. – Голос Тики больше напоминал шепот. Аллен пожалел, что на балконе не горит свет, потому что в темноте глаза его казались слишком уж нереальными, ненастоящими. И они подчиняли себе.
– Вы уйдете? – усилием воли заставил спросить себя Аллен. Получилось весьма жалко. И, морщась от странного привкуса от вина, он чувствовал, что вновь краснеет. А Тики, кажется, смеялся.
– Бутылка еще почти полная, – произнес Тики после. – Неа?

Раньше Аллену казалось, что в его голове все разложено уже по полочкам, но теперь, должно быть, эти полочки перевернулись, высыпав хаотичное содержимое. Вот это они с братом засыпают на одной постели еще дома, а вот уже и Неа лежит, бледный, с мокрыми насквозь волосами с песком и, кажется, даже мелкими камушками в них, на кромке пляжа у самой воды и едва дышит. А рядом с ним сидит этот темноволосый, чуть смуглый демон с глазами странного цвета, и пальцы его, так выделяющиеся на фоне белой кожи Неа, щупают пульс на шее. Теперь Аллен сжимал эту руку и смотрел в эти глаза. И ощущал ветер, как что-то свое, а этого человека, как что-то, принадлежащее ему – а может, им…
– Голова кружится? – спросил Неа, когда Аллен вдруг покачнулся в сидении.
– Нет, – отозвался младший. Он не хотел упоминать, что почему-то в этот момент приходят на ум странные мысли – или странные воспоминания, например, о том, как он смазывал кремом ожоги Неа. И какой на ощупь была обожженная, разгоряченная кожа.
Аллен хотел было, поднявшись, демонстративно отойти к брату, как вдруг тот сам повернулся и сделал шаг вперед, и еще, и еще. Тики приподнялся, словно потянувшись к нему. Аллен вцепился в подлокотник, не понимая, чего ожидать. И тут теплые, так резко контрастирующие с холодным ветром с моря, руки брата обхватили Аллена – одна за талию, другая – под ноги, поднимая в воздух. В другой момент Аллен бы принял это за шутку, теперь же начал отбиваться, едва ли не крича.
– Тише, тише. – Неа лишь прижал его к себе крепче, глядя точно в глаза. Аллен дернулся и затаил дыхание, понимая, что несут его в комнату. – Ты же мне доверяешь?
– Я не доверяю ему, – в отчаянии воскликнул младший, невольно вдыхая аромат брата, и аромат этот вызвал новую волну отчаяния – к нему примешивался запах сигарет. Его сигарет.
Тики остановился около самого порога спальни, а Аллена Неа бережно положил на постель. Но почему-то легкий удар о ее поверхность, совсем не твердую, заставил резко выдохнуть. Под взглядом Тики он чувствовал себя неуютно, слишком незащищено.
– Тогда доверяй ему, как мне, – произнес Неа. Аллен смотрел на него теперь уже беспомощно, неосознанно пытаясь отползти на край кровати. Тики стремительно оказался рядом, приподнимая. Пальцы коснулись губ, обвели контур.
– Доверяешь?
Аллен помотал головой. Он отчаянно хотел вырваться, он отчаянно хотел опять прикоснуться к брату. Тики лишь переглянулся с Неа – и вновь посмотрел в глаза Аллена.
– Расслабься. – Его голос звучал небрежно. Аллен дернулся, вцепившись мужчине в плечи. Пусть делает, что хочет, лишь бы Неа не видел. И лишь бы потом его, Аллена, отпустили – к брату. Зачем он вообще позволил чертовому напитку коснуться своих губ? Аллену хотелось закричать в ту секунду, когда Тики положил одну руку ему на шею, а другой скользнул под ремень брюк.
И совершенно расхотелось, когда Неа коснулся его ладони, присев рядом. Выдохнув, он потянулся было к губам Тики – и был остановлен.
– Позже. – Поцелуи были запечатлены на шее Аллена, и у ключиц, и у самой кромки волос, и мочку уха в довершение слегка прикусили. В голове зазвенело далеко не от жадного выдоха Тики совсем близко, а от того, как со свистом втянул в себя воздух Неа. Аллен, кажется, опять слышал биение его сердца, и еще ближе, еще сильнее – когда брат опустился позади него, обнимая, согревая своим телом замерзшую еще на балконе спину младшего. Тики довольно усмехнулся и потянул Аллена на себя, заставляя чуть приподняться. А в следующую секунду Аллен пожалел о том, что надел брюки с карманами и сзади тоже – ладонь Неа сквозь тонкую ткань чувствовалась слишком хорошо. А вторая легла на живот, задирая рубашку.
– И как тебе было не жарко? – Тики откинулся назад, наблюдая за тем, как Неа медленно заставляет Аллена повернуться к себе – и неловко прикасается к губам младшего брата. А у того окончательно расширились зрачки. Тики не хотелось мешать такому трогательному моменту, но он не мог ждать так долго – и потянулся рукой обратно к ремню младшего Уолкера.
– Мы же… – начал было Аллен, – братья?..
Его трясло, и он сам не понимал, от чего больше – не то от того, что брат безмолвно спрашивает разрешения на поцелуй, не то от ласк Тики. У того это получалось почти что профессионально, но его не хотелось ощущать так же хорошо, как и Неа. Он чужой. Он пришлый. Аллен невольно подался назад, пытаясь отстраниться, и наткнулся на требовательный поцелуй, от которого дыхание, наконец, сорвалось, и неровный выдох напомнил Аллену о том, что это все – не сон, а вполне даже реальность. И то, что собирается сделать Тики, стягивающий с него брюки, тоже реальность. Аллен, чуть повернувшись, посмотрел на Неа с немым вопросом.
– Тебе будет хорошо, – шепотом пообещал брат.
– Я не хочу, чтобы он меня касался, – еле слышно ответил Аллен. Соврал, вернее, но лишь наполовину – пусть Тики прикасается, если Неа хочет, чтобы все было именно так. Если он хочет разделить Аллена с Тики, пусть делит. Но, когда Тики развернул его, Аллен смог подумать лишь о том, что лицо Неа теперь оказалось совсем близко. И целоваться так удобней, точнее, пробовать целовать. Неа отвечал жарко, быстро и даже чем-то сбивал с толку. У Тики был совершенно другой ритм, излишне неторопливый.
– Пообещай мне, – всхлипнул Аллен, терпеливо снося прохладное прикосновение-проникновение, – пообещай…
– Что? – Пальцы брата заставили запрокинуть голову. Дышать стало неожиданно тяжело, хотя влажный воздух с моря гулял по комнате, вздымая занавески. Тики немного двинулся, изменив положение руки. Аллен стиснул пальцы брата, почти физически ощущая, как расширяются зрачки у обоих. А вот о причине стоило спросить Тики. Тот просто слишком резко двинулся, позволив Аллену поцеловать брата.
– Я возьму тебя, – вдруг произнес Неа куда тише, чем едва ли не вскрикивал Аллен, но младший каким-то образом услышал, – первым.
Аллен откинулся назад, ближе к Тики, стараясь не думать о том, как выглядит сейчас в глазах брата. А тот смотрел жадно, с долей какой-то собственнической ревности, и – самое страшное – Аллену это нравилось: его внимание, явственное желание, взгляд из-под полуопущенных век с длинными ресницами, сжатые в кулаки ладони, широко расставленные ноги, специально, чтобы он, Аллен, был как можно ближе.
– А мне благодарный поцелуй? – Тики потянул его за волосы, осторожно, однако. – Малыш…
Слово вызвало отклик в самой глубине сознания. Неа кивнул, и только тогда Аллен развернулся. Тики ждал, запрокинув голову. Рука, поблескивающая от смазки, мигом оказалась у Аллена на бедре.
– У тебя был хороший учитель. – У Тики был такой вид, словно ему предстояло попробовать хорошее вино. И безумный взор, как у безнадежно опьяневшего. Аллен неожиданно поймал себя на мысли, что готов смотреть в эти глаза до бесконечности, потому что они вызывают лишь ощущение доступности, вседозволенности. Неа был не таким. Аллену казалось, что он тонет. Не то в темноте, не то в свете – и желании.
Не оборачиваясь, Аллен припал к губам Тики. Ощущения на мгновение сосредоточились на соприкосновении губ, языков, только их ладоней, затем рассыпались стеклянными осколками – влажный язык Неа проскользил по самой кромке уха, опять от выдоха что-то словно взорвалось в голове, будто кто-то нарочно запускал в его голове фейерверки с оседающими ракетами – желаниями. Аллену хотелось и податься вперед, чтобы ощутить Тики как можно полнее, и одновременно – обнять Неа и позволить ему завершить начатое первым.
– Отпусти его, – услышал Аллен голос Неа. Он звучал абсолютно спокойно, и Аллен почти улыбнулся, осознав, что Тики, должно быть, не может слышать тончайших ноток в его голосе, не может различать и малейших намеков на нетерпение. Младший Уолкер наивно полагал, что лучше чувства полного эмоционального контакта быть и не может – равно как не может быть чего-то больнее той тоски ожидания. И оказалось, что может – когда к эмоциональному контакту прибавляется физический, когда с братом можно соприкасаться лбами, легко прикасаться губами, целовать куда угодно и получать ответ. А больнее… больнее может быть от наблюдения за искажающимся от наслаждения лицом брата – от наслаждения, доставляемого Тики. Именно его дрожь пронзала всех троих, и Аллен боялся, что брату будет больно от резких движений, изредка сопровождаемых хлопком руки по оголенному теперь бедру. В какой – то момент ладонь Аллена легла на это место, но вместо жесткого удара получила легкое поглаживание. Тики расслабился, прижавшись к Неа так близко, что Аллен дернулся от странного чувства где-то глубоко внутри. И, как не пытался удержать удовольствие, все равно кончил слишком быстро. Когда поднял извиняющийся взгляд на Неа, тот сделал последнее движение, затем его губы сомкнулись на нижней губе Аллена, втягивая в поцелуй. Теперь он играл и явно наслаждался своей властью. Липкие пальцы сжали плечо. Аллен закрыл глаза и позволил себе на долгих полминуты поцелуя перестать видеть что-либо, слышать что-либо. Он наконец-таки понял, чего ему не хватало. Он наконец-таки нашел то, что искал.

Утро началось, как обычно, с крика чаек. Аллен распахнул глаза не сразу, лишь полежав пару секунд, прислушиваясь.
– Неа? – позвал он, не осматриваясь. Ответа не прозвучало, и тогда Аллен с трудом поднялся, стараясь не обращать внимания на тупую ноющую боль в голове. Белые занавески вздымались от ветра. Возможно, ночью кто-то открыл балкон снова, а возможно, что и не закрывали. Аллен поймал себя на мысли, что хочет увидеть лишь брата. Пусть больше никого не будет. Он, брат и плеск волн через полосу пляжа. Бесконечный водный простор, который будет символизировать свободу.
– Значит, проснулся? – Голос Неа прозвучал глухо, словно он старательно кусал губы в попытках удержать лишние слова. Аллен нервно сглотнул, ступая на просто ледяной пол балкона. От взгляда на пепел и разлитое вино на белом столе Аллену захотелось провалиться сквозь пол, лишь бы не вспоминать, какие события шли за этими. В голове эхом рассыпались вчерашние воспоминания, отозвались все той же тупой болью и тошнотой.
– Все в порядке? – спросил младший. Прекрасно понимая, что все далеко не так. Неа трясло.
И тут он развернулся, обнажая белые зубы в улыбке.
– Тики выразил желание увидеть тебя сегодня вечером, – произнес он.
Аллен замер. Возможно, сейчас стоит рискнуть.
От порыва ветра первая капля вина упала на пол, выложенный кафелем. Аллен, прикусив губу, опустил голову, наблюдая, как Неа нервно сжимает и разжимает кулаки. Рубашка его висела на ближайшем стуле, и Аллен невольно перевел взгляд на обожженную спину. Перед глазами все плыло, но царапины на ней он видел отчетливо. И неожиданно почувствовал себя виноватым, прекрасно понимая, что сам вчера их оставил.
– Зачем надо было устраивать этот спектакль?
– Мы же братья. А он тебе кто? – Обернувшись, Неа поймал его взгляд и, кажется, даже вздрогнув, поспешно накинул рубашку. – Проще говоря, – почти деловито продолжил старший, застегивая пуговицы, – мне ты бы отказал.
Аллен, хотевший было что-то ответить, неожиданно осекся. Неа ступил на порог комнаты и замер, словно прикованный этим голосом:
– А теперь ты так хочешь делить меня с кем-то?
Головная – и не только – боль заставила его быть честным, и все же Аллен отвернулся, лишь бы не смотреть брату в глаза.
– Нет.
Ответ прозвучал для Аллена ударом грома. Пошатываясь, он прошел в комнату первым, едва уловимо коснувшись ладони брата.
– Давай я смажу ожоги. Тебе же больно.
Неа молчал ровно секунду. Затем медленно ответил:
– Я справлюсь сам. Ложись спать.
– Если ты думаешь, что у меня временное помешательство, то глубоко ошибаешься! – От крика у самого зазвенело в ушах. Аллен поморщился. – Я прекрасно понимаю, – ему пришлось глубоко вдохнуть, чтобы продолжить, – на что иду.
Он почти слышал, как сердце брата пропустило удар. Затем Неа осторожно опустился на постель, позволяя Аллену устроиться у себя на коленях.
Затем ладонь, покрытая блестящим кремом, прошлась по обожженной коже, принося долгожданное успокоение. Неа довольно улыбнулся, крепче обнимая своего – и только своего – Аллена.
Море, наконец, успокоилось.

@темы: Январский фестиваль имени Аллена Уолкера

---

Shinigami Kira, "Уточка по имени Линали"

[Kira with fangs]

Название: Уточка по имени Линали
Автор:  Shinigami Kira
Бета: нет
Персонажи: Бак Чан,Фоу,Аллен Уолкер
Пейринг: намеки на Канда/Линали, Фоу/Бак Чан
Ключ: Надувать плавательный круг-уточку *правда я немного изменила ключ, не обижайтесь,до?*
Жанр: юмор, капля романтики, зарисовка, POV Бака
Рейтинг: PG
Диклеймер: Не мое. Все персонажи принадлежат их законному создателю, а я только поиграться взяла ^^
Саммари: Даже начальники подразделений Черного Ордена нуждаются в отдыхе. А где еще можно отдохнуть и расслабиться, как не в теплой воде в горячих источниках?
Авторские примечания: OOC, немного AU, и автор хватается за голову от того, что ему право стыдно...

Даже начальники подразделений Черного Ордена нуждаются в отдыхе. А где еще можно отдохнуть и расслабиться, как не в теплой воде в горячих источниках? Идет война с этими проклятыми акума, с Тысячелетним Графом и его сумасшедшей семейкой Ноя, вечная борьба за Чистую силу... но отдыхать тоже надо, да и думается там намного лучше.
Все так сложно, все насторожены и напряжены, никто не знает, откуда придет угроза в следующее мгновение... Поэтому и приходится отдыхать тогда, когда есть свободная минутка. Правда, некоторые откровенно злоупотребляют этим. Комуи... – тяжелый вздох. - Впрочем, я не такой ленивый эгоист, как он, но и мне иногда так лень выполнять свою работу. Эти чертовы документы уже знаете где сидят? А они все не заканчиваются и не заканчиваются. Надоело! Из-за них я даже не могу улизнуть из-под строго надзора Вонга и Фоу в Центральный штаб, чтобы хоть издалека полюбоваться на милую Линали или даже поговорить с ней, но... не судьба. А когда я туда все-таки попадаю, она вечно или со своим сумасшедшим братиком, страдающим комплексом сестры, или с этим жутко ревнивым Кандой, который из-за одного лишнего или слишком долгого взгляда на Линали хватается сразу за катану... Вот что за невезенье? Моя жизнь закончена!!! Моя милая Линали!.. Нам не суждено быть вместе! О, этот жестокий рок!..
Даже сейчас, когда я тут «по делам», но мне все равно не удалось повидать свою милую Линали. Она опять не одна...
Эх, придется возвращаться, так как тут мне ничего не светит, - еще один последний взгляд на Линали, сидящую на коленях довольного Канды и пропускающую сквозь пальцы его длинные волосы, еще один последний несчастный вздох, - и здравствуй, Ковчег и надоевшая дверь с табличкой «Азия»!
Вот что за жизнь такая?! – вопрошал я у себя, скинув по дороге все бумаги из Центрального штаба Вонгу, идя по направлению в мужскую баню. – Сначала на пути моей любви стоял безумный Комуи со своими Комуринами, но с ним я бы еще поборолся. Но Канда... Черт! Кто же знал, что милая Линали влюблена в этого черствого и холодного мечника с двенадцати лет?
Дойдя до бани, я огляделся, есть ли там кто. На этот раз мне все-таки повезло – никого не было, все были чем-то заняты... Ну, кроме меня. Скинув одежду, я забрался в теплую воду с тяжелым вздохом.
Хорошо хоть, что сейчас тут никого нет, и никто не может помешать мне пострадать в свое удовольствие. Линали! Чистая и невинная Линали!.. Как ты могла выбрать этого равнодушного чурбана Канду?!
Отодвинув камень, что лежал рядом с источником, я достал из-под него сдутую резиновую уточку.
Чеееерт, какой позор... Бак Чан принимает ванную вместе с резиновой уточкой... Позор, позор, позор!.. Но... Эта уточка особенная...
Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох...
Да-да, я надую уточку каждый раз, а потом опять ее сдуваю, чтобы никто ничего не заметил, иначе моей репутации конец... Правда, что-то мне подсказывает, что Фоу обо всем знает. Иначе, что могут обозначать ее странные взгляды и издевательские улыбка каждый раз, когда я выхожу из бани?
Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох...
Эх, и почему меня никто не любит? Чем я хуже того же Канды? Как она могла устоять перед моими большими голубыми глазами?.. Ведь я такой красивый, умный, скромный, интеллигентный, дослужился до начальника подразделения, прекрасный ученый и любимец женщин... Так в чем же дело?! Линали, ответь мне!
По привычке сжав в руках резиновую уточку, я уставился ей в плоские черные глаза.
Да-да, стыд и позор на всю мою голову, но мою милую уточку зовут Линали. А что? Хорошее имя-то!..
И почему я такой невезучий и несчастный!? Мое сердце разбито... Только ты у меня осталась, милая Линали...
Растекшись амебой в теплой воде, я индифферентным взглядом наблюдал, как по горячему источнику плавает желтая резиновая уточка с приделанными малюсенькими черными хвостиками на голове и с написанным на боку красивым почерком именем «Линали».
...Фоу, тихо хихикая над страданиями своего шефа, с улыбкой пробормотала:
-Бака-Бак, и почему ты такой недогадливый идиот? Я же тебя люблю... Разве этого мало?
...А в это время,совершенно не скрываюсь и тихо насвистываю что-то не слишком мелодичное,Аллен Уолкер в одних шортах и шлепанцах с милой надувной уточкой-кругом на талии и большим махровым полотенцем на шее шел по направлению к баням азиатского подразделения.Из своих бань его выгнал экспериментатор-Комуи... Если честно, то от Комуи с чем-то странным в руках бегут все, а если тот еще и предвкушающе улыбается и говорнит, что все абсолютно безопасно... Тут сбежит не только Аллен, но и все остальные. Хорошо хоть, что бани есть не только в Центральном штабе...
-Э-э-эй,Фоу!.. - удивленно спросил Аллен, заметив рядом с мужской баней маленькую Хранительницу.
-Ай, Аллен, отстань! Ты еще маленький!.. - хихикая, отмахнулась она.
-Это я-то маленький!? Да мне, между прочим, скоро будет семнадцать!.. Кстати, а что это ты тут делаешь? - подняв брови, с лукавой улыбочкой на губах заинтересовался светловолосый экзорцист. - Опять за Баком подсматриваешь?
Фоу, мило покраснев, тут же принялась отнекиваться и убеждать его, что все совсем не так, как он и подумал и вообще, что он сам тут делает?!
-Да ладно, - добродушно отмахнулся Аллен, - мне, если честно, все равно. Ты, главное, отвернись, когда я буду переодеваться, ладно? А то я стесняюсь... Кстати, а я и не знал, что ты такая извращенка, Фоу!..
И, с веселым смехом, Аллен решительно вошел в бани, оставив у входа полностью смущенную его словами Фоу... Кто же знал, что кое в чем юноша был прав - Фоу действительно была извращенкой, если осмелилась влюбится в такого странного человека, как Бак Чан...

---

Rene Black

[Rene Black]

Автор:  Rene Black
Пейринг: Лоу Фа, Аллен Уолкер
Ключ:Американские горки в парке развлечений
Жанр:флафф, виньетка
Рейтинг:G
Диклеймер:Не претендую на права фандома.
Саммари:Работа убивает в нас чувство веселья. Психика привыкает к постоянному напряжению, втаптывается в обыденность. Но все-таки есть люди, которые могут веселиться даже в моменты самой большой опасности. И это здорово.
Пол часа в парке развлечений.
Авторские примечания:ООС, небольшая обыденная сценка ни о чем, только с надеждой на лучшее.

Для Январского фестиваля

Под веселую музыку шарманщика плясала маленькая обезьянка. На ее синей атласной шапочке играли лучи утреннего солнца. Через связку розовых шариков пробиралась Лоу Фа, активно мотая головой и что-то бормоча себе под нос. Аллен с лучезарной улыбкой махал ей рукой где-то возле лавки мороженщика.
- Тебе ванильное или клубничное?
- Аллен-кун! – Лоу Фа, наконец, выпутавшись, подбежала к юноше. Запыхавшись, она встряхнула своими косичками и подняла глаза. Тут же перед ними возник большой рожок оранжевого цвета. – Это мне?.
- Ага, апельсиновое.
Тут же свободной рукой он указал куда-то в сторону, мимо огромного столпотворения детишек, мимо клоунов на громадных ходулях, которые, как отметила Лоу Фа ранее, «похожи на гигантских нелепых цапель», мимо запаха сладкой ваты…
- Куда ты, Аллен? – девушка робко взяла мороженое и прижала его к носу.
- Вот чудная! На аттракционы, конечно! Вон там видишь, - он взяла ее за плече и повернул немного налево, улыбаясь, - Американские горки. Наверное, здорово.
Девушка окинула взглядом чертовое колесо и поежилась.
- Да, нет, вон там, левее.
Не успела Лоу Фа опомниться, как Аллен взял ее за руку и повел за собой, куда-то меж разноцветными палатками и восклицаниями клоунов: «Шари-и-и-ики!». И вот перед ней открылось зрелище, впечатление от которого она еще долго не смогла скрыть: целая скала, металлической волной выстроенная над десятками палатками-грибочками. От рева тележки, скачущей по этим искусственным волнам, и визга людей, находящихся внутри Лоу Фа охватила дрожь.
- Мы ведь не пойдем туда?
- Лоу-чан, это же весело.
- Это страшно!
- Правда? Я не знал, поэтому надо точно попробовать!
- …и опасно! Нам надо найти врага. Акума, понимаешь? Как можно вести себя столь беззаботно и… - бормотала девушка, не находя себе места.
Аллен нагнул голову и почесал свой белокурый затылок. Маленькая Лоу Фа смотрела на него глазами, полными немого страдания, волнения, робости и… Паранойи и полнейшего неумения развлекаться.
- Я просто… Извини.
- Да ничего, держи шарик!
На секунду покинувшее его настроение, тут же вернулось. Зачем думать о том, что будет потом. Надо просто жить. А Лоу Фа как никогда чувствовала себя занудой, отчего покраснела и виновато глядела на Аллена.
- А давай поспорим, что ты тоже захочешь прокатиться со мной на горках? Но немного не сейчас.
Садясь на сидение спустя пару минут и пристегивая ремень, он чувствовал на себе взгляд из-под круглых очков. И краем глаза наблюдал, как мороженое в руках Лоу Фа потихоньку тает. И почему-то, среди визга перепуганных и возбужденных людей, что крепко цеплялись за поручни от страха упасть, он различал только беззвучный голос Лоу Фа где-то снизу. И чувство неимоверного счастья, полученного от повышения адреналина, преумножалось при мысли о том, что та девочка так и не доела свое апельсиновое мороженое. Аллен обязательно поведет ее в парк еще раз, поверьте.

@темы: Январский фестиваль имени Аллена Уолкера

---

Медичка Шани

[Медичка Шани]

Автор:  Медичка Шани
Бета:  Ti Flimmern
Персонажи: Аллен, Роад
Ключ: искупаться в фонтане
Жанр: джен
Рейтинг: PG
Диклеймер: все не мое
Авторские примечания: автор не дрогнувшей рукой ввел целых трех неканонов. Вроде бы правила этого не запрещают.

Для Январского фестиваля

У этих двоих такие несчастные, перевернутые лица, что Аллену становится неудобно. Он опускает глаза, ковыряет носком сапога половицу и думает, сколько еще раз такое должно повторится, прежде чем он научится говорить с людьми об их разбитых мечтах.
- Вы же можете просто обвенчаться в церкви, - терпеливо говорит он, не поднимая головы. - Разве этого не достаточно?..
- Вы не понимаете, молодой человек, - с неуместной гордостью возражает ему пастор, - мы венчаем у этого фонтана уже сто пятьдесят лет! Это не просто украшение города, это традиция...
- И мне ведь еще нет шестнадцати, - шепчет юная невеста и заливается краской.
Аллен тоже краснеет.
Они стоят в этой плотно сколоченной часовне, больше похожей на бункер - должно быть, не одно поколение рассерженных родителей пыталось взять ее штурмом, дабы помешать своим отпрыскам совершить все положенные обряды - прибывший только что экзорцист, пожилой священник и молодая испуганная пара, держащаяся друг за друга так крепко, словно весь мир должен вот-вот рухнуть в тартарары.
- Нет, это вы не понимаете... - Аллен вскидывает голову, и в его голосе звучит укор. - Вокруг творится такое, а вы... Они ехали сюда так долго, и что же, без этого старого фонтана их и поженить не могут? - горячо говорит Аллен, глядя в упор на священника.
- Ну вы же все равно приехали поглядеть на это место, - жалобно шепчет священник и просительно складывает руки.- Молю вас, пожалуйста: помогите нам. Все влюбленные... Уже сто пятьдесят лет... Все мечтают... Святая Клара благословляет...
- Я обязательно посмотрю, - вздыхает Аллен и начинает собираться. - Но вы туда не ходите. Где это?
- Прямо на площади...
Когда дверь за экзорцистом закрывается, священник молится, беззвучно шевеля губами, а влюбленные молча стоят, все так же взявшись за руки.
Первое, что отмечает Уолкер - это тишину.
Тишина в городе, где часто играют свадьбы - это странно. Ставни на окнах закрыты, брошенная тележка с лимонадом одиноко стоит на углу, а ветер катает по мостовой обрывок цветной мишуры, которой тут принято украшать фонари.
Коротко и ритмично поскрипывает флюгер над лавкой, мимо которой лежит путь экзорциста. На жестяном флажке вырезаны звезды.
Аллен минует лавку и выходит на площадь. Глубоко вздыхает, глядя на фонтан святой Клары, вернее на то, во что он превратился.
Хрустальный лед.
Струи, бьющие вверх из верхушки фонтана, застыли изломанными, переливающимися дугами. Вода, стекающая с цоколя, ощетинилась блестящими иглами и тоже застыла, а та, что находилась в чаше фонтана, словно вскипела и вышла из берегов. Вся площадь залита замерзшей - или окаменевшей? - водой.
Вся площадь искрит.
Фонтан сверкает так, что больно глазам.
Вскипевший хрусталь. Июньский лед.
Волшебный каток.
Что-то тоненько посвистывает - но не ветер.
По площади, нарезая круги вокруг фонтанной чаши, носится девочка в полосатых чулках. Коньки поблескивают на ее ногах серебром. Вжик!
Она ловко огибает торосы хрусталя и со свистом проносится мимо Аллена. Разворачивается и резко тормозит.
- Красиво, не правда ли?
- Это ты сделала? - хмурится Аллен, стягивая перчатку.
- Нет, что ты. Но я знала, что сюда придешь именно ты, - улыбается Роад, ставя коньки во третью позицию, - и что тебе понравится...
Она поднимает руки кверху и осторожно скользит назад, выгибаясь тонким телом так, словно на нее направлены взгляды сотен восхищенных зрителей. Коньки режут лед почти бесшумно и только на поворотах скрипят.
Повинуясь ее жесту, "восхищенные зрители" слетаются с неба ближе.
"Как чистая Сила попала в фонтан, у которого поколение за поколением венчаются влюбленные и гонимые?" - думает Аллен, готовясь к бою, и не замечает, что произносит эти слова вслух.
Роад, возникшая у него за спиной, стремительно притормаживает и цепляется за плащ Аллена, чтобы не упасть.
- Возможно, она упала с неба. А возможно, ее обронил кто-то проходящий мимо... - и когда Аллен вздрагивает, Роад смеется, наклонив голову.
- Ты не получишь ее, - предупреждает Аллен, делая сальто назад... и едва успевая сохранить равновесие, чтобы не растянуться на гладком участке льда.
- Почему? Я слышала, ваша святая благоволит к влюбленным... - шепчет Роад, щурясь. - И к мечтателям. А мечта - это я...
Ее медовые глаза разгораются опасным огнем.
Акумы начинают стрелять.

Через пятнадцать минут на площади все перевернуто: в фасадах домов зияют прорехи и трещины, фонари выворочены из брусчатки "с корнем", одну из чугунных скамеек взрывом забросило на чей-то балкон.
Фонтан, по-прежнему целый и невредимый, искрится, как огромная причудливая сосулька в морозный день.
Аллен, кряхтя, откидывает придавившую его тележку с вьющейся по боку надписью "самый лучший в городе лимонад!" и, чуть-чуть хромая, идет к фонтану.
Он медлит каких-то пару секунд.
Вокруг становится очень темно.
Мерцают свечи.

- Повторяй: "Я беру тебя в горе и в радости..."
- Роад, - улыбается Аллен разбитыми губами, - ты играешь, будто тебе тоже нет шестнадцати?
- Дурачок, - шепчет Роад, тоже улыбаясь - тоскливо и странно, - что бы ты понимал в играх. Даже этот фонтан разбирается в правилах лучше тебя... Ну же, говори, что там еще нужно?..
- Искупаться в фонтане, - без тени злорадства и даже немного сочувственно говорит Аллен.
И еще успевает увидеть, как кривятся губы Роад, когда она со всей силы бьет коньком по глыбе хрустального льда.
Глыба отзывается тонким звоном и холодным искристым сиянием.
И снова все темнеет.

Гремят взрывы.
Молодые люди в часовне молятся.

@темы: Январский фестиваль имени Аллена Уолкера

---

Навья.

[Навья.]

Автор: Навья.
Бета: Корзи
Пейринг: Аллен/Линк
Ключ: проигрыш в пляжном волейболе
Жанр: Deathfic, аngst
Рейтинг: PG
Размер: драббл
Диклеймер: отрекаюсь!
Warning! смерть персонажа
Авторские примечания: Мне, право, стыдно, господа.

Для Январского фестиваля

Они играют.
Мимолетные прикосновения. С ними - то нежность, то ярость. От первого сладко-больно сжимается сердце, от второго..
Это так безумно, что не может не быть игрой.
-Остановись!
Отчаяние, приказ и что-то еще в голосе. Ах да, надежда. Аллен улыбается. Он забыл это чувство.
Да. Забавной дружеской игрой. Шахматы или.. Или пляжный волейбол к примеру.
Может, он теперь не Аллен? Помнится, раньше это было таким важным для него – надежда...
Пляжный волейбол это подходит. Они когда-то играли в него вдвоем.
Раньше, давно-давно, когда он еще позволял себя любить.
В командах всего по одному игроку, но ведь им по-другому невозможно.
-Ну вернись же, ну вспомни, ну..
Мяч - туда, сюда.
Ласковый смех.
-А у тебя коса расплелась..
Счет до первого промаха.
Следующий взмах белого меча играючи срезает прядь русых волос, тревожно проходясь пальцами ветра по открытой шее.
Ладонь скользит. Совсем немного, но..
Удар.
Стон.
Кровь.
-Не верю, не верю, не верю..
Аллен медленно оседает ему под ноги.
Проигрыш.

@темы: Январский фестиваль имени Аллена Уолкера

---

Начало фестиваля!

[D.Gray-man Festival]

Итак, Январский фестиваль открыт!

Для грамотного оформления работ предлагаем вам "шапку" для фанфиков.

<b>Название:</b>
<b>Автор:</b>
<b>Бета:</b>
<b>Пейринг:</b>
<b>Ключ:</b>
<b>Жанр:</b>
<b>Рейтинг:</b>
<b>Диклеймер:</b>
<b>Саммари:</b>
<b>Авторские примечания:</b>

<b><div align="right">Для Январского фестиваля</div></b>

Работы выкладываются в сообществе от своего ника.

В заголовке прописываются автор и название работы, например: D.Gray-man Festival, "Joker"
Если же у фанфика нет названия, что очень печально, то в заголовке указывается только автор работы, например: D.Gray-man Festival.

@темы: Январский фестиваль имени Аллена Уолкера

Удачи вам, дорогие участники

@темы: административное, Январский фестиваль имени Аллена Уолкера

---

Январский фестиваль имени Аллена Уолкера

[D.Gray-man Festival]

Итак, уважаемые участники сообщества, мы начинаем наш первый фестиваль!
А поздравит нас всех с этим маленьким, но очень приятным праздником главный герой аниме и манги D.Gray-man и персонаж января, Аллен Уолкер!

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/~dgrayman-festival/p140750393.htm"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/7/9/3/1793188/64027668.jpg"></a></div>

И вот, за эту неделю участники разобрали всех персонажей. Посоветовавшись, мы решили сделать дополнительную лотерею: возможно, кто-то еще захочет поучаствовать

Участвовать

Администрация надеется, что вам будет приятно писать об этом персонаже - Аллен и сам по себе очень интересный герой, «живой», честный, целеустремленный, а вместе с такими персонажами, как Тысячелетний Граф, Мана Уолкер, Линали Ли или Канда Юу, он может раскрыться полностью, представ перед автором и читателями в самых различных ситуациях - от нового сражения с акума или решающей битвы с Семьей Ноя, до веселого празднования Рождества с другими экзорцистами, посиделок у теплого камина и разворачивания праздничных подарков.
Для всех желающих испытать удачу устроена небольшая лотерея для второго персонажа фикатона. За каждой цифрой скрывается один герой нашей "маленькой вселенной" D.Gray-man.

II: 1 2 3 4 5 6 7 8

Помимо этого мы предлагаем вам ключи, которые, в отличие от вспомогательных персонажей, выбираются по желанию.

Ключи: 1 2 3 4 5 6 7 8

Примечание: оффтопом выделены уже выбранные "вспомогательные" персонажи и ключи.

Примеры заявок:
Персонаж: 2.
Ключ: 7.

Или же:
Персонаж: 3
Ключ: не нужен.


Надеемся, что Январский фестиваль имени Аллена Уолкера поможет вам приободриться в холодные зимние дни

запись создана: 03.01.2011 в 10:17

@темы: Январский фестиваль имени Аллена Уолкера, набор участников

---

[D.Gray-man Festival]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Флудилка.

[D.Gray-man Festival]

Вещь в хозяйстве полезная и необходимая.
Всех, кто желает пообщаться, просим сюда ^^

@темы: административное

---

Вопросы и предложения.

[D.Gray-man Festival]

Здесь мы будем рады объяснить вам все, что осталось непонятным,
а также выслушать ваши предложения касательно дальнейшего развития сообщества.

@темы: административное

---

Правила сообщества

[D.Gray-man Festival]

Добро пожаловать на D.Gray-man Festival!
Мы рады вас видеть!

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/~dgrayman-festival/" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/1/5/7/2157754/72019227.jpg"></a></div>

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/~dgrayman-festival/" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/1/5/7/2157754/72019246.jpg"></a></div>

Итак, некоторые моменты, которые вам могут быть интересны:

Я впервые на этом сообществе. Если кратко, то чему оно посвящено.
В целом сообщество посвящено аниме D.Gray-man. Каждый месяц проводится фестиваль имени определенного персонажа аниме, в котором может поучаствовать любой желающий при условии хорошего знания аниме.

Я хочу участвовать в фестивале. Что мне нужно сделать для этого?
О начале нового фестиваля обычно сообщается в самом начале месяца. В этом же посте проводится набор участников.
Вам нужно оставить свою заявку в данном посте.

Каким образом проводится данный набор?
В теме о начале фестиваля администрацией предоставляется специальная лотерейная линейка вспомогательных персонажей и пример заявки для участия. После того, как вы оставите свою заявку, администрация высылает вам на U-mail данные в соответствии с вашей заявкой, и вы можете начинать свою работу над фанфиком. В двадцатых числах месяца появляется пост об открытии фестиваля, после которого вы сможете смело выкладывать свои работы. Когда будут выложены все работы участников, фестиваль закрывается.

Что происходит после официального закрытия фестиваля?
Появляется специальный пост с голосованием, где определяются победители фестиваля. Спустя неделю голосование закрывается, а голоса подсчитываются. Все участники фестиваля, независимо от занятого ими места, получают баннеры.

Что нужно знать для участия в фикатоне?
Участники фикатона могут писать только (!) о персонаже месяца и об одном вспомогательном персонаже, вытянутом через лотерею. Поэтому в данном случае жанр может быть абсолютно любым: джен, гет, яой или юри, - все, что душе пожелается. Размер работы не ограничен.
Работы выкладываются до предпоследней недели месяца, то есть где-то в 20-ых числах.

Правила созданы на основе правил сообщества Pandora Hearts Festival

@темы: административное